Рассказик

[deyatinor]

Продолжение предыдущего поста

На следующее утро она проснулась и услышала музыку. Не открывая глаз, она нажала на кнопку часов. «Восемь часов двадцать минут» – бодро ответил ей голос. Ой, как поздно. Она открыла глаза. На подоконнике стоял букет полевых цветов в бутылке. «Женя» - поняла она. Какой он милый.

Она медленно оделась и пошла умываться.

За завтраком она ждала его. Ждала и боялась. А вдруг он решит, что это шутка? А что она будет говорить ему?

Она села с уборщицами, но ничего не могла есть.

Она не заметила, как он вошел. И вот он уже с подносом с тарелками стоит рядом с ней.

Можно сесть?

Да, конечно.

Несколько минут они ели. Потом она спросила:

Это ты поставил цветы?

Да, я.

А почему в бутылке?

Я подумал, что пока ты проснешься, цветы могут завянуть, и решил принести их прямо в бутылке.

Я бы ни за что не додумалась.

Он пожал плечами. Он был польщен.

Оля уже не раз была в этом лагере, но никогда еще не чувствовала себя такой счастливой. Ведь у нее был Женя.

Они с ним вместе ходили в соседнее село за покупками, загорали возле общежития, купались. Правда, купаться они могли только ночью или в сонный час, потому, что в остальное время он должен был присутствовать на радиоузле, но радость не покидала их из-за таких мелочей. Правда, они могли встречаться только в те дни, когда она не дежурила, но даже когда она дежурила, она приходила на дискотеку. Иногда он выходил из рубки и танцевал один или два танца. Когда это случилось в первый раз, Оля была приятно удивлена его умением танцевать.

Я не ожидала, что ты так хорошо танцуешь.

Потому что я диджей?

Да, они же все время сидят в своих помещениях, а танцуют другие.

Значит, я не типичный диджей. Я люблю танцевать.

Это я уже поняла. Не прижимайся так. Мне стыдно.

А чего стыдиться?

Ну не знаю. Танец заканчивается. Пойди поставь что-нибудь другое.

Ты меня прогоняешь?

Нет, ты же сам понимаешь. Но сейчас не время.

Хорошо.

После дискотеки она шла с уборщицами в душ, а потом переодевалась и шла к нему. Они сидели на качелях, разговаривали, целовались. Их романом любовались и считали их хорошей парой.

Но между ними не все было так гладко. Иногда они бурно ссорились, обвиняя друг друга во всех возможных грехах, потом мирились. И все начиналось сначала.

 

Иногда у нее просыпалась совесть. Или это была не совесть, а что-то другое. Страх забеременеть или прослыть слишком доступной. А еще постоянный страх, чтобы не узнала мама. Ведь когда она проводила ее в лагерь, она строго-настрого наказывала Оле вести себя хорошо. Хотя Оля была уже давно не ребенком, она боялась, чтобы мама не узнала, боялась столкновения с матерью. Поэтому, когда приезжали мамины знакомые, она избегала встреч с Женей и намеков на их отношения. В такие моменты ей слышались мамины слова «И никаких лагерных романов, слышишь. Я не желаю воспитывать бог знает чьих детей.»

Женя видел, что ее поведение менялось, но не знал, чем это можно объяснить. Это приводило его в растерянность. Он ведь знал, как мало времени у них осталось, ведь после окончания смены они не смогут оставаться вместе. Так почему же не взять от жизни все сейчас, пока еще это возможно, пережить все в эти несколько дней, полюбить так, словно вся нерастраченная любовь выходит из него.

Он не говорил об этом ей, опасаясь, что его неправильно поймут. Он не мог сказать ей, что умирает. Она же не предполагала, что их отношения недолговечны, строила планы, надеялась, что у них впереди вся жизнь, и он не мог разрушить ее мечту, у него не хватало смелости сказать ей, что вечность впереди – всего лишь иллюзия.

Проходили дни и ночи. Одинокие ночи. «Неужели ты не понимаешь, что осталось мало времени? Чего же ты боишься? Почему не приходишь?» Он составлял долгие речи ночами, но не мог решиться сказать ей хоть одну.

Ее же не покидал страх. Она боялась близости, ведь она еще никогда не делала этого. Ее мучили тысячи страхов. «А что, если у нас ничего не получится? А вдруг я разочаруюсь в нем после этого? А вдруг…» И самый главный: «Что я скажу маме?»

 

В середине партии ему понадобилось поехать в город купить лекарств и сходить к врачу. Накануне этого он спросил у нее, что ей привезти.

Мне ничего не нужно, - сказала она. – Мне нужен только ты. А ты уезжаешь.

Я скоро приеду. Завтра вечером. Утром уеду, а вечером приеду.

Я знаю. Просто обидно, что ты уезжаешь. Ну ничего, переживу как-нибудь.

Я вернусь и мы снова будем вместе.

Да.

 

Утром он проснулся от боли. Нестерпимо болела голова, на губах был металлический привкус. Он принял свои таблетки. «Господи, только не это. Только не это. Я не хочу, чтобы она узнала»

Он рассказал о приступе врачу. Тот покачал головой, но ничего не сказал. Выписал новый рецепт. Женя посмотрел на врача и все понял. Значит, ему немного осталось.

 

В тот день она не работала. Он застал ее под деревом, возле домика начальника. Она читала книжку.

Где ты достала книгу?

У девчонок в комнате. С тобой все в порядке?

Все нормально.

Ты уверен?

Да, конечно. Только устал с дороги. Я пойду полежу. Встретимся на полднике.

Хорошо.

Ей стало грустно. Наверное, он встретил там девушку. А она ничего не знает. Глупости все это. Ты же знаешь, что он тебя любит. Просто устал. Но на душе стало грустно, и ничем нельзя было изгнать эту грусть.

Он лежал у себя в комнатке и думал. «У нас еще семь дней. Неделя. Семь коротких дней. А потом нам надо будет расстаться. Чтобы она не узнала. Я поссорюсь с ней». А потом он вспомнил, что больше всего в жизни боится сцен, и ему стало страшно. Но только на минуту. «Ты должен подумать о ней. Чтобы она была счастлива. Поэтому есть только один путь и ты должен его пройти». И от этой мысли ему стало так грустно, что он заплакал. В этот момент он забыл, что плач не украшает мужчину, что он давал себе зарок никогда не плакать. В душе было только одно чувство, что он не может быть с ней.

 

Это был хороший день, один из тех дней, когда и солнечный свет, и тепло создают иллюзию бессмертия и полного порядка.

Это был ее выходной день, и она проснулась почти перед завтраком. В окно заглядывало солнце. Оно просвечивало через листву липы, которая росла возле ее окна, и она подумала, что цвет солнца в липовых листьях ей очень нравится. Она полежала еще немного, наслаждаясь тем, что солнце светит, ей тепло и не надо вставать и бежать куда-то, чтобы работать, едва не сваливаясь с ног от усталости. Сегодня ее день, и она проведет его так, как захочется ей.

Она нажала на кнопку часов. «Восемь часов, сорок девять минут», - ответили ей часы. «Уже поздно, - подумала она. – Надо вставать и умываться, чтобы успеть к завтраку. Женя уже давно встал, а я еще лежу». Она встала, потянулась. Времени было мало, но ее это совсем не тревожило.

Сотрудников позвали к завтраку, когда она выходила из умывальной. Она вернулась в общежитие, повесила полотенце на кровать и пошла в столовую.

Жени там не было и она села за столик своих соседок по комнате. Одна из них сказала, что он взял порцию в радиорубку, чтобы поесть там. Это немного обидело ее, но она не подала вида. Ничего, сейчас она придет к нему в рубку и спросит, что с ним.

Дверь в рубку была незаперта. Он сидел за столом спиной к ней. Тарелка с едой осталась нетронутой. Она тихонько подошла к нему и закрыла его глаза руками. Несколько секунд он просидел, не двигаясь, затем отнял ее руки от глаз и поцеловал их.

Ты знал, что я приду?

Нет, но надеялся.

И поэтому не пришел в столовую? Чтобы заманить меня сюда?

Нет. Просто хотелось побыть немного одному.

Мне уйти?

Не надо. Посиди со мной немного.

К тебе сейчас придут. Тебе надо будет объявить выход куда-то, куда они сегодня идут.

Ты тоже хотела бы пойти туда?

На пляж? Очень мне нужен этот жалкий пляж. Это не пляж, а просто берег, куда пастухи своих коров гоняют. Да и речка-то болото. Я лучше с тобой останусь.

Ты бы хотела пойти, но я не могу. Если хочешь, сходи сама или с кем-то еще.

Ты выгоняешь меня? Я тебе больше не нужна?

Нужна. И я тебя не выгоняю. Просто хочется, чтобы ты не отказывала себе в удовольствиях ради меня. Я этого не стою.

Разговор больше не продолжался. Она не знала, что ему сказать. Она села рядом с ним и сказала:

Ты даже меня не поцелуешь?

Если ты хочешь…

Минут через пять прибежал мальчишка из четвертого отряда просить, чтобы объявили выход на пляж. Увидев его, Оля засмущалась и ушла. Женя сказал ей, что он до обеда будет репетировать со старшей вожатой песни. Она кивнула.

Она пошла на пляж с соседками по комнате. Там было очень весело, но ей чего-то не хватало. Или кого-то, но она не хотела себе признаться, что это так. «Ну и пускай, - думала она. – У меня найдется чем заняться и без тебя».

Они встретились за обедом. Она уже забыла, что сердилась на него, и обед прошел безоблачно. После обеда они вместе пошли в деревню. Он купил ей абрикос, и они набрали воды из колодца. Он очень смешно показывал, как пела старшая вожатая, и она смеялась. О размолвке они уже забыли.

До конца дня их не покидало хорошее настроение. Они бегали, смеялись и бесились, как дети. Когда все пошли смотреть фильм, она пришла к нему в будку и все время отвлекала его. Никто ничего не заметил. Они посидели в будке и когда дети уже разошлись. В одиннадцать часов она запросилась домой.

 

Оставалось два дня до отъезда. Оля недоумевала. Женя куда-то пропал с самого утра. Ей казалось, что он избегает ее. Хорошо, что в лагере было мало мест, куда можно спрятаться. Она найдет его и спросит, что все это значит.

Он был на стадионе. Когда он увидел ее, он понял, что разговор состоится.

Она подошла к нему, села рядом и спросила:

Что случилось?

Ничего

Ты как будто меня избегаешь

Да

Я не понимаю. Ты обиделся на меня? Тебе кто-то что-то сказал?

Нет, но нам лучше расстаться

Ты больше не любишь меня?

Да

Она сникла. Ему было нестерпимо жаль ее, но еще сильнее было чувство, что так надо. Она поднялась и пошла. Он смотрел, как она удаляется, и боролся с желанием окликнуть ее. Он закрыл глаза. Когда он открыл их, ее уже не было. Что ж, так лучше.

Все в лагере заметили, что между ними что-то произошло. Что ж, лагерь закончился, закончилась и любовь.

 

Накануне отъезда она дежурила. Он знал это. Знал, что она уже сложила вещи. Он дождался, когда все ушли ужинать, и пошел к общежитию. Собака выбежала ему навстречу. Он погладил ее.

Он обошел общежитие и остановился напротив ее окна. Оно было открыто. В комнате никого не было. Он снял кроссовки и залез в окно, стараясь не шуметь.

Вот ее кровать. Под ней – ее сумка. Он вытащил из-за пазухи пакет и засунул его на самое дно. В коридоре послышались голоса. Он прислушался. Голоса затихли. Тихо, стараясь быть неслышимым, он вылез.

 

Последняя ночь в лагере. Королевская ночь. Оля так много ждала от этой ночи. И теперь все. Ей казалось, что она понимает его. Завел себе игрушку на смену, смена закончилась и теперь все.

Закончив свои дела и сходив в душ, она пошла на дискотеку. Она танцевала. Танцевала со всеми. С дядей Петей, с дворником, со знакомым мальчиком из первого отряда. Потом, когда дискотека закончилась, она пошла в свою комнату, разделась и легла. Она знала, что нескоро сможет заснуть, но праздновать сейчас была не в состоянии.

Последнее утро было сереньким. Солнца не было, как и дождя, ветра тоже не было. Стояла тишь. Оля вышла на порог общежития. «Как раз подходящая погода для отъезда», - подумала она.

Они уезжали в обед вместе с детьми. Он оставался. Упаковать вещи, перенести аппаратуру. Ее это обрадовало. Ей не хотелось видеть его.

Но в автобусе, когда они ехали домой, она поняла, что эти летние дни были самыми счастливыми в ее жизни. Ей перехватило в горле и захотелось заплакать. Она вспомнила слова романса. «Ты меня никогда не забудешь. Ты меня никогда не увидишь». Ведь это пелось именно о них.

 

Проводив глазами автобус, где она ехала, он почувствовал, как сильно он любил ее. Но теперь все кончено. У него закружилась голова. Надо пойти лечь и принять лекарство. Все будет хорошо.

 

Его хватились только через час. Кто-то побежал в его комнату. Он лежал там без сознания. Вызвали «скорую», но было уже слишком поздно. Он умер по пути в больницу.

 

Вещи разбирала Олина мама. На дне сумки она нашла какой-то конверт. Она отдала его Оле. Та развернула его. Внутри была цепочка с кулончиком в виде половины сердца, а также письмо. В письме было написано такое:

«Олечка, дорогая, любимая моя. Не сердись на меня за то, что я так поступил. Поверь, я не мог иначе. Благодарю тебя за ту радость, за все хорошее, что мы дарили друг другу. Счастья, удачи и любви. Женя.»

Сначала она хотела выкинуть письмо, но затем решила сохранить его.

 

Через несколько дней, когда Оля пошла получать деньги, заработанные в лагере, она узнала о Жениной смерти. Только теперь она поняла, почему он так себя вел. Ей стало грустно. Значит, он действительно любил ее, а она не понимала этого и вела себя как дура. Да она и была дурой. Но теперь уже ничего нельзя было исправить.

За дверью завода ее встретило солнце. Ветер гнул тополя и поднимал клубы пыли. И тут она поняла, что все было так, как надо. Что это было счастье. Она подняла голову к небу и сказала: «Женя, если ты слышишь меня где-то там, то знай, это было счастье для меня, что я тебя любила и что ты меня любил.»